Сумеречно… Песок в глазах, грязь на лице, густой запах болотной сырости. Бред. Уже свежеет, но еще не холодно. Каждой частицей себя ощущаю переход всего сущего из состояния дневного комфорта в вечерне-ночную промозглую мглу. Открыть глаза – отвратительное ощущение рези, пошевелить конечностями – наступает отчаяние от невозможности это сделать.
А ведь еще менее получаса назад я был в прекрасной форме – чист, опрятен, можно сказать стерилен. Я был готов трудиться на благо людей. Помогать совершать врачебные подвиги, исцелять. Да и вообще, изначально, рожден я был для светлых и добрых дел. Я мечтал работать в авиации – там всегда тепло и светло, и в то же время халява. В полете не часто требуется помощь таких как мы. Хотя, например, в женском отделении или в пластической хирургии было бы тоже очень даже неплохо. Вокруг множество, как правило, привлекательных тел, срывающая крышу близость попок, лопаток, предплечий…
Однако судьба – вещь коварная. Никто, абсолютно никто не в силах предугадать, куда и в какую минуту он попадет. Будь ты ребенком в роддоме или вещью на складе. Как только ты вышел в свет – ты уже не принадлежишь себе. Ты становишься рабом вещей, обстоятельств, окружающих тебя людей. Не будет больше в жизни ничего, что зависело бы только от тебя. Рабство, вечное, полное, безнадежное рабство.
Так случилось и со мной. Тем более, нам, вещам, самостоятельность как-то и не свойственна. Я был рожден исцелять, но стал убивать, я был создан устранять боль, а стал приносить удовольствие. Я впитывал в себя зелье и, впиваясь в жилу, отдавал его теплому быстро бегущему красному потоку. Мой повелитель расслаблялся, обмякал, передавал меня другому. И так по кругу. Я чувствовал себя спасителем – избавлявшим людей от мук вожделения зелья, я был мессией, несшим радость и свет галлюциногенных припадков. Я проникал в тела снова и снова, я вгонял в кровь все новые дозы отвара, несущего смертельное удовольствие. На меня молились. Я был святым, но был убийцей.
Я возносил, я опускал. Меня вожделели, но вмиг забыли, получив свое. И обо мне не вспомнят больше. На смену придут такие же, как и я. Теперь я выброшен, растоптан, похоронен. Сумеречно… Песок в глазах, грязь на лице, густой запах болотной сырости. Бред.
Комментарии:
Нет комментариев