повесть
-(())-
Это место люди называют по-разному. Греки – Олимпом, немцы – Валгаллой, русские – Царством небесным. Ангел называл его домом, потому что жил в мире небес с незапамят-ных времён.
Дом Ангела поражал красотой. Холодное голубое небо простиралось во все стороны, и не существовало видимых границ этому великолепию. Солнца или какого-нибудь другого светила не было, но свет, казалось, лился отовсюду. Ангелу нравилось неторопливым ша-гом ходить по облакам, вдыхать благоухание цветов, замирать, когда мимо величествен-ной походкой проходил один из богов, одетый в серебристую тунику, подпоясанную зо-лотым ремнём, на котором блестело несколько драгоценных камней.
Жизнь в Царстве небесном протекала спокойно, но немного скучновато. Разговоры об искусстве, философии, книгах и играх, да наблюдения за людьми, - вот и все занятия. Ангелы – не боги, боги позволяли себе многое: то, о чём другие могли лишь мечтать.
Поэтому и смотрел с тоской в глазах Ангел на планету Земля. Планету, заселённую людь-ми. Планету, где текла бурная и интересная жизнь. Планету, куда Ангел стремился по-пасть, но не мог. Требовалось согласие всех богов, а один из них обязательно бы отказал-ся.
Он очень хотел побывать на Земле. Прожить хотя бы одну человеческую жизнь, полную эмоций и переживаний, любви и ненависти, ласки и боли. Но этому не суждено случиться: каждый живёт в своём мире, а его мир здесь, на небе, среди себе подобных. Он должен сидеть, творить стихи и наслаждаться тихой размеренной жизнью.
Ангел так и делал. Сидел и писал стихи, которые потом читали боги и другие ангелы. И не мог ничего поделать: это его судьба, его карма, и самолично изменить её он не имел права.
Это могли только боги.
А просить их он стеснялся. Подойти и попросить отправить себя на Землю – это под силу ангелам-безумцам, а такие на Небесах не жили. Поэтому Ангел держал всё в себе и ни с кем не делился мечтой. А как иногда хотелось поговорить с кем-нибудь о возможной жизни на планете людей, выслушать его мнение и немного помечтать. Но общаться на запретную тему никто не хотел. Ангелы предпочитали разговоры об искусстве, а боги любили слушать стихи и песни.
Но на Землю манило, и однажды Ангел решил-таки переступить черту и попросить богов о возможной поездке. И пошёл. Плюнув на все приоритеты и мнения, Ангел твёрдо решил выразить волю богам. Поставил на карту ангельскую сущность.
В райском саду он нашёл Вестника и попросил передать просьбу богам. Вестник лукаво улыбнулся, недовольно покачал головой и через секунду умчался. Ангел остался ждать, обратив взор на цветы, в огромном количестве росшие вокруг.
Вестник вскоре вернулся. Передал Ангелу, что боги приняли просьбу о встрече и ждут в Зале заседаний. Туда Ангел и направился.
Боги встретили его суровыми и тяжёлыми взглядами. Они не любили, когда их отвлека-ют по пустякам, и ждали, что дело пришедшего действительно важно. Ангел опустил гла-за и вежливо поклонился. Взгляды богов немного смягчились.
- Что ты хотел, Ангел? Что заставило тебя созвать нас в Зале заседаний?- спросил бог Све-та.- Что потрясло твою чистую душу?
- Я хотел кое о чём вас попросить,- туманно ответил Ангел.
- Что ж. Спрашивай. Мы всегда рады выслушать тебя.
- Боюсь, моя просьба вызовет у вас гнев.
- Говори.- В голосе бога Света появилась сталь.- Не надо тянуть резину.
- Хорошо, я скажу вам. Моя просьба проста: я хочу отправиться на Землю и прожить че-ловеческую жизнь.
- О!- воскликнул бог Тьмы.- Какой дерзкий ангелочек!
- Неслыханная наглость!- взвизгнула одна из богинь.
- Возмутительно!
Бог Света поднял руку, и через некоторое время в зале воцарилась тишина.
- Ты хочешь стать человеком, Ангел? Я правильно тебя понял?
- Я хочу прожить человеческую жизнь, а потом вернуться на Небеса.
- Это невозможно.
- А как же Иисус?
- Иисус – исключение. Он первый и последний, кого мы отправляли на Землю. Ты же знаешь, чем всё закончилось.
- Боги, прошу вас.- Ангел бросился на пол и принялся отвешивать поклоны.- Я хочу про-жить человеческую жизнь, хочу любить и страдать. Я не могу жить без чувств. Прошу...
Боги переглянулись, не зная что делать. Отказать Ангелу, значит повергнуть его на стра-дания, согласиться с ним – совершить ошибку.
- Мы подумаем, Ангел,- пообещал бог Света.- Этот вопрос спорный и требует долгих рас-суждений.
- Вы просто не хотите,- смирился он.- Я так и знал. Мне не стоило идти сюда. Простите меня.
- Ангел, стой!- крикнули они.
Но он уже бросился прочь из Зала заседаний и полетел, не видя ничего перед собой.
Боги переглянулись: ситуация сложилась неприятная.
- Что будем делать?- спросила богиня Мира.- Отказ станет для Ангела потрясением.
- Не знаю,- ответил за всех бог Света.- Но делать что-то надо. Нельзя, чтобы наши ангелы жили плохо. Проведём жеребьёвку, и его судьба решится.
- Вам мало было Иисуса, да?- прошипела богиня Раздора.- Хотите повторить в очередной раз?
- Другого выхода я не вижу.
На том боги и порешили. Каждый написал на бумаге «за» он или «против», и бог Света пересчитал голоса.
- Пятьдесят на пятьдесят. Поровну.
В зале зашумели, возмущаясь и создавая шумиху.
- Подумайте об Ангеле,- предложила богиня Сострадания.- Неужели вам его не жалко?
- Эдак все ангелы будут приходить и проситься на Землю,- пробурчал бог Грусти.- Кто тогда будет жить здесь?
- Он сказал, что вернётся.
Снова разгорелся спор. Половина богов по-прежнему настаивала на путешествии Ангела, вторая половина никак не хотела соглашаться. Дело застопорилось.
Боги ненадолго задумались, пытаясь решить сложную дилемму.
- Придумал!- просиял бог Света, победным взглядом оглядывая окружающих.- Можно отправить Ангела на Землю, но он будет жить там с небольшими ограничениями.
- Что за ограничения?- поинтересовалась богиня Справедливости.
- Вместо одной полноценной человеческой жизни, Ангел проживёт десятки жизней. В теле каждого человека по две-три недели.
- Неплохо,- согласился бог Войны.- Таким образом, он познает множество людей и будет счастлив, а у нас не появится нового Иисуса.
- Тоже верно. Кто за новое предложение?
На этот раз боги единодушно согласились.
- Но это твоё предложение. И именно ты займёшься отправкой Ангела,- заявила богиня Справедливости.
- Как вам будет угодно,- согласился бог Света.
- И именно ты будешь за него отвечать.
Богу Света пришлось принять многочисленные условия, и прежде чем послать Вестника за Ангелом, он принял их все, взяв на себя полную ответственность за будущее путешест-вие.
Вестник нашёл Ангела в саду, и бог Света немедленно отправился следом, чтобы порадо-вать его хорошей новостью.
- Ты отправишься на Землю,- произнёс он.- Я взял за тебя ответственность.
Ангел вздрогнул, оторвался от созерцания цветов и повернулся к богу.
- Вы меня не обманываете?
- Боги никогда не обманывают, Ангел. Ты полетишь на Землю, но проживёшь не одну полноценную жизнь, а много коротких эпизодов по две-три недели в разных людях.
- Правда?
- Да. Ты должен будешь решить проблемы каждого человека и наставить его на истинный путь.
- Я готов!- На лице Ангела появилась огромная радость.- Готов лететь прямо сейчас.
- Ты в этом уверен?
- Да.
- Хорошо. Я доставлю тебе такое удовольствие. Закрой глаза и приготовься к путешест-вию. Когда ты проснёшься, то станешь человеком... Помни про сроки, Ангел. Помни и не забывай.
Ангел кивнул в ответ и закрыл глаза. Долгое время ничего не происходило, он ощущал аромат цветов из сада и присутствие бога Света, а потом темнота навалилась на него и поглотила в себя.
-(())-
Ангел ощупал тело с головы до ног и поморщился: ощущать себя человеком после бесте-лесных полётов было немного некомфортно. Но всё же это новые ощущения, решил он и опустил ноги на пол. По ногам немедленно побежали мурашки, испугавшиеся холодного пола.
Ангел оглядел комнату и цокнул языком. Обстановка ужасала. В дальнем углу стоял по-косившийся кривоногий стул, посередине комнаты – стол, исписанный неприличными надписями. И напротив стола – кровать. Ни компьютера, ни зеркал, ни телевизора, без которого люди практически не могли обходиться. Отсутствовали даже шторы: окна закрывали приклеенные на стёкла газеты. Обои во многих местах стёрлись, а кое-где дыры прикрывали плакаты с изображёнными на них людьми. Причём изображения больше походили на злобных демонов, чем на обыкновенных людей. Скалили зубы в злобной ухмылке или улыбались наигранной улыбкой. Ангелу плакаты не понравились.
Также как и тараканы, главные обитатели комнаты. Казалось, они ползали повсюду: куда бы Ангел не глядел, его глаза замечали наглое насекомое, шевелящее длинными усиками. Когда-то давно на Небесах боги рассказывали об этих маленьких усачах, населивших пла-нету Земля наряду с людьми. Теперь Ангел видел их собственными глазами.
Неужели люди живут в такой мерзости, подумал он, но тут же исправил сам себя: живут, но не все, а только те, кто не может довольствоваться большим, чем конура, кишащая на-секомыми. Бедняки, наркоманы, алкоголики и прочие падшие люди.
Поднявшись на ноги, Ангел поискал глазами какую-нибудь одежду, откопал из кучи ве-щей мятые джинсы, пахнущие носки, грязную белую майку и оделся.
Вторая комната, в которую последовал Ангел, мало чем отличалась от той, где он про-снулся. Те же пожелтевшие обои и наглые тараканы. Только обстановка ещё хуже: два за-ляпанных матраса на полу, да лампочка на потолке. Ни столов, ни стульев – пустая клетка. И в этой клетке находились три пташки, мирно спящие на одном из матрасов.
Ангел приблизился к ним и внимательно рассмотрел каждого. Парень и две девушки спа-ли в обнимку, совершенно голые, но их это, видимо, совершенно не стесняло. От них ис-ходил запах немытых тел, резко ударивший в нос, и в этом запахе, помимо прокисшей грязи, чувствовался ещё один элемент. Он не был столь резким, а пробивался в нос посте-пенно, маленькими шажочками. Ангел узнал этот запах. Для непосвящённых он не значил ничего: ноль без палочки, пустое место. Но те, кто когда-нибудь сталкивался с ним, так не считали.
Ангел прошёл в третью комнату – кухню, и все его догадки подтвердились. На столе, по-крытом засохшей кровью и белым порошком, валялись шприцы и вата.
Наркотики, пронеслось у него в голове. Героин или кокаин, одно из двух.
Ангел сел на единственный табурет и мутным взглядом оглядел свои исколотые руки, и от этой картины по небритому лицу потекли слёзы. Душа, привыкшая к чистому и свет-лому, зарыдала. На Небесах часто говорили о том, как люди садятся на иглу и губят сами себя, пичкая организм чёрной дрянью. То есть практически совершают самоубийство, а этого делать нельзя. Самоубийцам одна дорога – в ад.
В комнате скрипнула половица, и Ангел поднял на шум голову. Послышалась возня, и через несколько секунд в кухню заполз парнишка, недавно спавший в окружении девиц. Он оглядел кухню, ненадолго остановил взгляд на Ангеле, схватил с плиты чайник и присосался к носику, жадно глотая воду.
- Засох,- прохрипел он, усаживая чайник на место.- Ты чё такой кислый?
Ангел посмотрел на него, пытаясь увидеть в пустых глазах хотя бы капельку смысла жиз-ни, но не увидел. Только пустота, глубокая как бездонный колодец.
- Тим, ты чё язык проглотил?
- Нет,- выдавил Ангел.
- А чё не отвечаешь?
- Отвечаю.
- Выдуй косячок – может полегчает.- Парнишка кивнул в направлении стола, где лежали забитые марихуаной «беломорины».- Я покемарю ещё чуток.
Парень ушёл, а Тима-Ангел аккуратно взял одну «беломорину» и повертел её в руках.
- Наркоман,- произнёс он осуждающе.- Я – наркоман. Мы – все, кто в этой квартире – наркоманы. Выражаясь народным языком, отставшие от жизни «торчки».
Ангел вздохнул и вставил косяк в рот, чиркнул спичкой и закурил. По кухне пополз си-зый дымок, пахнущий горелой травой и чем-то сладким. Торкнуло мгновенно, и загру-стивший посланник с Небес вмиг повеселел. Затягивался «беломориной», пускал колечки и хихикал.
А быть человеком не так уж и плохо, поразмыслил он, даже очень неплохо. Особенно ко-гда куришь травку, пытаясь скрыться от серой реальности окружающего мира.
Косяк потух. Захотелось есть, желудок заворчал, выражая потребность в пище. Ангел за-глянул в холодильник и углубился в изучение его содержимого. Вытащив наружу паке-тик с нарезанной копчёной колбасой, тарелку с крабовым салатом, он набросился на еду, подгоняемый невесть откуда взявшимся аппетитом.
Вошедших на кухню девушек он поприветствовал сквозь набитый рот, и те синхронно рассмеялись.
- У Тимофея яма открылась,- пошутила одна из них.
- Это точно,- согласилась вторая, и они разразились очередным взрывом хохота.
Ангел взглянул на их улыбающиеся лица, недоумённо пожал плечами и вернулся к пре-рванному занятию, продолжая наворачивать за обе щёки.
Девушки тем временем переглянулись и не сговариваясь стащили по беломорине.
- Вика, прикури мне.
- Сейчас.
Вика, вспомнил Ангел. Одну из них звали Вика, а вторую... Он напряг память, и имя оты-скалось в одном из полных пылью закоулков головного мозга: Лиза. Лиза, чёрт возьми!
Они закурили, и кухня снова погрузилась в туман. Девушки часто кашляли, противная конопля щекотала им горло, начинались первые смешки, грозящие перерасти в безудерж-ный хохот, уже рвущийся наружу.
И скоро он прорвался. Вика ляпнула глупую шутку, и все трое покатились со смеху. Ред-кий момент, когда наркотики приносят не только горе и смерть, но и смех и радость.
На ватных ногах походкой перебравшего боцмана Ангел побрёл в ванную. Сердце отсту-кивало drum and bass и горело желанием вырваться из груди. Тимофей умылся холодной водой, пытаясь привести себя в чувство, фыркнул, сдувая с носа капельки воды, и разгля-дел в разбитом зеркале отражение.
Из зеркального мира на него смотрел симпатичный молодой человек лет двадцати пяти, и выглядел он неважно. Длинные чёрные волосы свисали на лоб немытыми паклями, белки светло-серых глаз покраснели от недосыпания и перенапряжения, губы потрескались, осунувшееся лицо покрывала пятидневная щетина, придавая ему синий оттенок. Вздох-нув, Тим открыл кран, настроил подходящую воду и заткнул отверстие в ванне.
Пока вода набиралась, Ангел запоминал отражение Тимофея: каждую морщинку, каждый прыщик, каждую пору кожи. Запоминал образ первого человека, в теле которого живёт, чьим мозгом думает, и чьи эмоции переживает.
Он с радостью погрузился в ванну, предвкушая полчаса приятных наслаждений. Закрыл краны и улёгся, оставив на поверхности только голову. Горячая вода расслабила мышцы, веки непроизвольно сомкнулись, и Ангел занялся тем, чем любил заниматься всё свобод-ное время. Он принялся размышлять.
Итак, он наркоман, находящийся на грани передозировки. Каждый день ему нужна доза, и он не сможет прожить без неё. Доза большая, просто критическая, и однажды организм не выдержит нагрузки. Поэтому Ангелу необходимо помочь своему телу освободиться от зависимости. Однако как это сделать, если наркотики надёжно взяли в плен и Тимофея, и его друзей? Единственный выход – попытаться вылезти из этой трясины.
Но для начала следует познакомиться со Злом.
Да. Именно так.
-(())-
Единственный на всю квартиру шкафчик висел на кухне, над плитой. В нём, предполагал Ангел, должны быть документы, фотографии, счета на худой конец,- хоть что-то о Тимо-фее, хоть какая-нибудь информация.
Один за другим он стал открывать ящики, и в последнем нашёл то, что искал. Сел на та-бурет и принялся рыться в кипе бумажек, пока не вытащил на свет потрёпанный во мно-гих местах паспорт гражданина Российской федерации на имя Григорьева Тимофея Алек-сандровича, 1985 года рождения, неженатого и снятого с военного учёта, проживающего по адресу Сталинский проспект 17, квартира 85. Это был он, и с фотографии смотрело лицо, которое Ангел недавно видел в зеркале. Небритое и с солидными мешками под глазами. Уже тогда Тимофей Григорьев плотно сидел на наркоте. И именно тогда страшная болезнь под названием наркомания взяла молодого человека в плен.
Отложив паспорт в сторону, Ангел достал фотоальбом, и странички его жизни замель-кали в памяти. Вот он маленький около развалившейся карусели, держится одной рукой за штанину отца, а другой за ледяное железо. На лицо падают снежинки, а в глаза светит яркий солнечный свет. Тима щурится, пытаясь защитить их, и тут фотограф нажимает кнопку, сохраняя образ на плёнку.
Вот он чуть старше. Сидит в кресле и плачет. Руки плотно прижаты ко лбу, на котором сияет солидных размеров шишка – результат великолепного сальто с дивана на пол.
Вот он в первом классе, в окружении многочисленных ровесников и первой учительни-цы, стоит с серьёзной физиономией, прижимая к груди букет разноцветных астр, собран-ных с бабушкиного огорода накануне вечером.
А вот фотография, глядя на которую хочется смеяться до коликов в животе. Потому что Тима Григорьев, за день до съёмки подравшийся с Мишкой Ковалёвым, запечатлён на фо-то рядом с Мишкой. У обоих «горят» фонари под глазами – драка в школе из-за понра-вившейся девчонки, пятиклассницы Маши Гладковой.
На следующем фото Тимофей Григорьев держит над головой кубок. Он – капитан фут-больной команды «Звезда», команды, чьи игроки были распроданы сразу же после сенса-ционной победы в чемпионате России среди юношей. Тима тогда не ушёл и сильно пожа-лел. Страшная травма в следующем сезоне поставила крест на карьере футболиста.
Ещё один взмах рукой, и перед Ангелом появляется снимок с изображённой на нём де-вушкой с яркими выразительными глазами пепельно-зелёного цвета и пухленькими алы-ми губками. Марина Кораблёва. За ней бегали старшеклассники, ровесники и даже крутые ребята, считавшие школу своей личной собственностью, а остальных учеников – объектом насмешек. Многие пытались добиться расположения красавицы, но она выбрала смазливого длинноволосого паренька из параллельного класса с загадочным именем Тимофей. Тима помнил, как пересохло в горле, когда самая красивая девушка в школе подошла к нему на большой перемене и уверенным голосом спросила:
- Я тебе нравлюсь?
Оторопевший от неожиданного поворота событий Тимофей смог лишь кивнуть в ответ.
- Это хорошо,- улыбнулась Марина.- Ты мне тоже. Давай встречаться?
- Давай,- прохрипел он.
Она подмигнула ему, игриво потрепала за щеку и с гордым видом удалилась в класс. А Тимофей остался в коридоре и нутром чуял, что ничем хорошим это не закончится: слиш-ком озлобленными были взгляды многочисленных поклонников Марины, и слишком кровожадная жестокость читалась в этих взглядах.
Но она выбрала его. Они встречались больше года, Тимофей терпел частые приставания и редкие драки с ребятами, а Марина дарила ему любовь и ласку. Однако вскоре всё закон-чилось. Родители Марины собрались переезжать в столицу, и мнение дочки их не интере-совало. Марина Кораблёва уехала, оставив после себя сладкие воспоминания и подарок в виде кулона на серебряной цепочке – как символ безграничной любви.
Далее – фотографии на фоне природы. По окончании девятого класса Тима и его друг Ва-лерка Пономарёв, захватив с собой лишь пару рюкзаков с самым необходимым, махнули в поход на целых две недели.
На следующем фото Тимофей сидит на диване в объятиях матери, самого дорого человека после смерти отца. Мама улыбается одной из загадочных улыбок, но за этой улыбкой скрывается боль от наступающей тяжёлой болезни, о которой Тимофей ещё не подозрева-ет.
Улыбающиеся физиономии одноклассников, одетых в белые рубашки с красной лентой «Выпускник» на плече, открывают следующую серию фото, посвящённую выпускному вечеру в школе. Вечеру, который бывает один раз и запоминается на всю оставшуюся жизнь. Вечеру, когда бывшие ученики, а ныне молодые люди, делающие первые само-стоятельные шаги, имеют право напиться горячительных напитков, вдоволь натанцевать-ся, поучаствовать в глупых конкурсах и посмотреть сонными глазами на восход солнца. А потом идти домой в обнимку, напевая хором популярные песни.
Середину альбома заполняют две фотографии, на которых Тимофей прыгает от счастья. В руке у него военный билет, где стоит штамп о снятии с учёта. Причина проста – мать за-платила солидную сумму военкому, и тот выписал юнца из списка будущих солдат, при-прятав конвертик с деньгами в сейфе. Об армии можно было больше не беспокоиться.
После этого значительного события мать настояла на том, чтобы Тима сдал экзамены в институт. Успешно поступив, он включился в учёбу и записался в активисты. Два курса пролетели, словно две минуты. Тима сдал летнюю сессию и собирался лететь на отдых в Болгарию, но случилось несчастье.
Последняя фотка в альбоме. Чёрные тучи, висящие над головой. Мелкий дождик, капаю-щий на хмурые лица окружающих. Слёзы на глазах друзей и родственников. Бледное лицо матери с закрытыми от всего мира глазами. Гроб, обитый чёрной материей...
- Тима!
Женский голос заставил Ангела вздрогнуть. Фотоальбом полетел на пол и захлопнулся.
- Извини, что напугала.- Лиза присела на корточки и подняла альбом.- Ты сегодня какой-то странный. Что-то случилось?
- Не знаю.- Тимофей помотал головой, не поднимая глаз на собеседницу и разглядывая её красивые ноги.- Я не знаю.
- Всё будет хорошо.- Она подошла к нему и прижала к себе.- Извини меня за вчерашнее. Я вчера немного переборщила.
- Всё нормально.
- Прощаешь меня?
- Прощаю.
Она села к нему на колени, погладила по щеке, и они замолчали, наслаждаясь тишиной. Ангел не помнил, его это подружка или нет, но не стал напрягаться. Ощущение ласки на-много приятнее божественных нектаров. Даже если тебя обнимает уставшая от жизни наркоманка с исколотыми венами и пустыми глазами.
- Кстати, а что было вчера?- поинтересовался он.
- Мы поругались.
- Из-за чего?
- Из-за дозы,- покраснела девушка.- Из-за чёртовой дозы. Представляешь?
Ангел не ответил. После слов, сказанных Лизой, появилось чувство стыда. Посмотрел на подругу, ожидая увидеть улыбку, но она не улыбнулась. Значит, вина его, и именно он затеял весь скандал, который привёл к очередному выяснению отношений.
- Ты тоже меня прости. Иногда я бываю полным ослом.
- Забудем.- Лиза устроилась удобнее и прижалась к Тимофею.- Дай мне сигарету, Тим. Подымлю.
Он потянулся, взял пачку сигарет, достал две штучки, прикурил обе и угостил Лизу.
- Спасибо. Ты настоящий джентльмен.
- Мерси, мадемуазель. Рад стараться. Но советую вам избавиться от этой дурной привыч-ки.
Лиза едва не поперхнулась дымом, услышав слова из уст человека, который курит семь с лишним лет.
- Знаменитый курилка записался в проповедники? Исповедуешь меня?
- Не утрируй, Лиз.
- Я не утрирую. Ты, наверное, ночью упал с кровати и стукнулся тыковкой об пол, а ут-ром проснулся и никак не можешь прийти в себя.
- Может быть,- согласился Ангел.- Мне надо немного прогуляться, проветрить мозги.
- Хочешь, прогуляемся вместе?
- Нет. Я поброжу в одиночестве.
Тимофей подхватил Лизу на руки и усадил на табурет, а сам решительно направился в сторону входной двери. В коридоре, малюсенькой клетке два на два, он напялил старые, просящие манной каши туфли, сорвал с вешалки потёртую джинсовую куртку и покинул квартиру.
Так Ангел впервые вышел в город.
-(())-
На третьем этаже он едва не столкнулся со старушкой, поднимающейся наверх. Старушка прижалась к стенке, обходя странного молодого человека и бормоча под нос ругательства, но Ангел не обратил на неё внимания.
На первом этаже, тёмном даже в светлое время суток, он наступил на хвост кошке, кото-рая мирно спала на одной из ступенек, и та, обиженно мяукнув, исчезла в неизвестном направлении. Ангел мысленно извинился перед животным и толкнул дверь на улицу.
Яркий свет ударил по глазам, и после темного подъезда окружающий мир воспринимался словно нарисованный, но зрение постепенно восстановилось, и предметы стали различи-мыми. До Ангела донёсся шум улицы: пение птиц, разговоры людей, играющая вдалеке музыка, работающие моторы автомобилей. И только тогда до Ангела дошло, что он, знавший об этом только понаслышке и из рассказов богов, сможет увидеть всё своими собственными глазами! Перед ним открыт весь мир! Весь мир!!!
Он едва не закричал от переполнявшего его возбуждения, но сдержал себя в руках: нельзя, чтобы другие считали Тимофея психом. У него и так репутация подпорченная, не-зачем всё усложнять. Глубоко вдохнув горячего летнего воздуха, Ангел пошёл по дорож-ке. Ему хотелось побывать во многих местах, но он помнил, что время ограничено, и нужно потратить его с умом.
Что там говорил бог Света? Неделя, две? Три? Он не мог вспомнить, но нутром чуял, что мало. Нужны годы для того, чтобы познать все человеческие радости. Вот только где их взять эти годы? Боги вряд ли расщедрятся на длительное путешествие, поэтому придётся довольствоваться тем, что есть. Как говорится, что бог послал, тому и радуемся.
И махнув рукой, Ангел отправился на прогулку. Но, сделав пару шагов, остановился, ощущая себя лопухом. Оглянулся, запомнил улицу и номер дома и успокоился.
Выйдя на проспект Мира, Ангел огляделся вокруг и присвистнул от восторга. Он прикос-нулся к открывшемуся миру, и мир потянулся к нему. С благоговейным трепетом Ангел подошёл к клумбе с цветами, сел рядом и втянул сладкий аромат. Он отыскал маленький островок радости в большом море смога и грязи и хотел немного отдохнуть на нём. Заин-тересовали и деревья, казавшиеся живыми, как и простые жители города. Они также ды-шали, втягивая носами-листьями воздух, также общались друг с другом, возмущённо жес-тикулируя руками-ветками. Но самое интересное впечатление на Ангела произвела тра-винка: росла прямо из асфальта, прилагая огромные усилия и прорывая неземную твердь.
Пока Ангел-Тимофей размышлял над безалаберным отношением человечества к чудесам, с бордюра на него смотрел маленький пушистый котёнок белого цвета. Вскоре Ангел за-метил его. Минуту-другую они изучали друг друга, а потом Тима подошёл и взял котёнка на руки.
- Привет, мурлыка,- поздоровался Ангел, и мурлыка мяукнул в ответ.- Тебе тоже одиноко, как и мне?
Котёнок хлопнул пару раз глазами и прижался к Тимофею, подтверждая его предположе-ние.
- Дружище,- улыбнулся Ангел. Впервые улыбнулся совершенно искренне, не наигран-ной, а вполне естественной улыбкой.- Продолжим путешествие по галерее чудес?
- Мяу,- согласился новый друг.
На повороте на улицу Станиславского внимание Тима привлёк магазин с громким назва-нием «Всё для домашних любимцев». Он пошарил в карманах в поисках денег и извлёк на свет сторублёвую купюру.
- Надеюсь, этого хватит,- сказал он, толкая дверь зоомагазина.
Продавщица, симпатичная девушка с необычной причёской и оригинальным фиолето-вым цветом волос, хмуро поглядела на вошедшего покупателя, но, заметив на руках ко-тёнка, мгновенно сменила гнев на милость.
- Ой, какая прелесть. Ваш?
- Мой,- с гордостью в голосе ответил Ангел.
- А как зовут?
- Не знаю пока. Мы с ним встретились десять минут назад.
- Десять минут?!
- Ну да. Он сидел и ждал, когда кто-нибудь заберёт его. Так что имени у котёнка нет.
- Я бы тоже хотела иметь такого кота,- мечтательно сказала девушка.- Но, увы...
- Хотите, я подарю его вам?- перебил её Ангел.
- Подарите?
- Да. Но если вы мне кое-что пообещаете.
- И что я должна вам обещать?
- Вы никогда не бросите эту кроху.
- И всё?
- Всё.
- Я обещаю, что не брошу его. Никогда.
- Тогда он ваш. Держите.
Ангел протянул пушистика девушке, и она с радостью прижала его к себе.
- Спасибо вам. Всегда хотела завести кота, но всё время что-то мешало. А тут вы... Вас будто послали с неба.
- Именно так,- не стал отрицать Ангел.- Берегите его.
Оставив новоиспечённую владелицу кота наедине с питомцем, Тима двинулся по улице и продолжал внимательно всматриваться, фиксируя всё до мельчайших деталей: красивых девушек, изображённых на щитах с рекламой, мониторы, в которых крутили видеоклипы, фонтан, извергающий потоки воды, высоченные дома, упирающиеся в небо.
Но больше всего Ангела поразили автомобили: «Лады», «Мерседесы», «БМВ». Завидуя их владельцам, он представлял себя за рулём машины с рычащим двигателем, готовый сорваться с места и мчаться на край света. Ему было не важно, какого цвета будет машина: красного, зелёного или серебристого. Не важна и марка. Тим прокатился бы и на «Запорожце».
На лбу выступил пот. Не тот пот, что бывает от жары или усталости, а другой, после которого организм начинает выворачиваться наизнанку, пока не получит допинга.
- Чёрт!- выругался вслух Ангел, привлекая к себе внимание прохожих.- Только этого не хватало! Срочно в обратный путь.
Уже подходя к зданию дома, он почувствовал себя хуже. Создавалось ощущение, что все косточки тела сжимают в тисках и пилят тупой ножовкой. Тимофей остановился. Сердце отстукивало высокочастотный бит, в горле образовался комок, по вкусу напоминающий носок ассенизатора после беспрерывного ношения в течение двух недель, ноги подкаши-вались. Желудок напрягся.
Ну и дела, подумал он, слабеющей рукой хватаясь за дверь подъезда и отворяя её. Неуже-ли это и есть та самая знаменитая ломка, от которой людям хочется лезть на потолок? Ес-ли так, то он с удовольствием это сделает.
Ангел подавил приступ тошноты, рвущейся наружу и обжигающей внутренности, и оста-новился передохнуть. На стене красовалась цифра «2» - это означало, что он не слишком далеко продвинулся в достижении цели и находится только на втором этаже. Собрав волю в кулак, он двинулся вперёд.
На четвёртый этаж Ангел заполз, как скалолаз, преодолевший не одну сотню метров до вершины. Извлёк из кармана джинсов ключи, но руки дрожали настолько сильно, что не мог попасть ключом в скважину. Пришлось стучать. Сначала тихо, а потом громче и громче, чтобы его друзья-торчки услышали.
Дверь вскоре распахнулась. Перед Ангелом возникло испуганное лицо Лизы. Но оно было словно в тумане.
- Тима, что случилось?- спросила она.
- Догадайся с трёх раз!- прошипел он.- Неужели не видно?
- Ломка?
- Она самая!
- Тише. Не кричи. Нам ещё скандалов с соседями не хватало. И так с ними в напряге.
- Да пошли они на...
Лиза закрыла Тимофею рот рукой и буквально втащила внутрь.
- Что ты мелешь? Тебе мало проблем с участковым? Хочешь, чтобы сердобольные ста-рушки опять нажаловались ему, что наркоманы из соседней квартиры ругаются на лест-ничной площадке, нарушая общественный порядок? Ты хочешь этого, а?
- К чёрту соседей! Я сейчас сдохну, пока ты читаешь мне нотации. Сделай мне дозу!
- Я...
- Быстрее!- перебил он её.- У меня ломка, дура! Быстрее! Быстрее!!!
- Да иду я,- отмахнулась девушка.- Чего разорался!
Ангел прижался спиной к стене и заскользил вниз, коснулся кобчиком холодного пола и на некоторое время впал в забытьё. Он слышал, как Лиза гремит на кухне, слышал стук сердца, но ничего не видел, кроме черноты. И эта чернота наваливалась сильнее и силь-нее...
- Тим. Тима. Тим, я здесь возьми! Очнись!
Он подчинился голосу и вернулся в реальный мир, мигом отозвавшийся для него судоро-гой по телу.
- Доза,- прошептал, снова закрывая глаза.
Лиза крепко выругалась, как умеют делать только русские, достала из кармана ватный шарик, опустила в ложку, подула на него, а затем втянула содержимое ложки в шприц. Оставалось лишь вколоть дозу в вену.
- Ну-ка, милый, поработай кулачком,- попросила девушка.- Помоги мамочке.
Тимофей скрепя зубами выполнил её просьбу.
- Молодец,- похвалила она.- А сейчас тебя укусит комарик.- Игла проткнула кожу, и Лиза впрыснула в вену наркотик, наслаждаясь зрелищем и облизывая губы. Потом втянула в шприц немного крови и отправила обратно. Тима-Ангел расслабленно вздохнул. Поезд «вена – мозг» медленно тронулся в путь.
Лиза проделала аналогичную процедуру и вколола дозу себе. Выкинув баян, растянулась рядышком.
- Я на седьмом небе,- сказал Тима, подползая и обнимая подружку.- Ты как всегда отмен-но сделала.
- Чья школа? Ты ж меня всему и научил.
Они полежали ещё немного, наслаждаясь принятым наркотиком, а потом решили вста-вать. Лежать, когда ты готов перевернуть мир, глупо. А вот заняться любовью – это в са-мый раз. Ангел поднял девушку на руки, она обхватила его за шею, и они двинулись по направлению к спальне...
Иллюстрация: фрагмент работы Дмитрия Зеленского.
Комментарии:
Нет комментариев