Антинаркотический транснациональный интернет-конкурс "Майя" (Maya). Видео, фото, плакаты, рисунки против наркомании и алкоголизма

Заниматься тем, чем я занималась, было очень опасно и рискованно, но стоило больших денег, а почувствовав деньги, очень трудно от них отказаться. С каждым разом становилось труднее найти товар и точки сбыта, а остановиться мы уже не могли. Человек так устроен: кажется, что есть всё необходимое, но надо всё больше и больше. И мы – не исключение.

Лет пять удавалось нам быть в тени, и никто не догадывался, где источник наших доходов. «Рисовки» нами были не приняты, деньги направо и налево мы не швыряли, но всё-таки несколько раз были на грани провала, а «запал» означал конец жизни, то есть 15 лет колонии или расстрел. 

Однажды мы сдали лес на мебельную фабрику. Часть расчёта ещё не получили. И вот я со своим водителем еду на точку за деньгами. Мы при таких сделках никогда долго не разговаривали. Где-нибудь проходняком, например, в магазине, скрытно передавали пакет с деньгами, а потом расходились. И вот, мы встретились неподалёку от фабрики, и только я успела взять деньги, отойти на несколько шагов и сесть в машину, как краем глаза увидела, как того, кто передавал мне деньги, двое взяли под руки. Благо, водитель со мной был опытный, машина рванула, и мы постарались скрыться. Наш поспешный отъезд заметили, и мы увидели, как за нами тронулись.

Тогда город был в зелени. Мы остановились на первой же улочке под деревом, я успела раздеться, скинула платье, а деньги спрятала в нижнее бельё. Возле нас тормознули. Я практически голая, и платьем прикрываюсь. Водителя вывели, меня заставили одеться. Одеваясь у них на глазах, я демонстративно сказала, что без белья обойдусь, и сунула в карман платок, будто это трусы.

Нам перетрясли всю машину. Они даже не знали, что искали, потому что в основном рылись в бумагах. Водителя быстро отпустили. Я сказала, что подцепила его по пути. Такие нюансы всегда обговаривались нами заранее. Вторичный обыск делать не стали. Тогда менты были порядочные, в трусы они к женщинам не полезут, как это бесцеремонно делают сейчас, несмотря на возраст и положение. И не били женщин. Конечно, пощечину могла какая-то получить, но если только сама выпрашивала, своим хамством и наглостью, а я же всегда разговаривала с ними интеллигентно, на «вы».

К вечеру меня отпустили, а человека, с которым я дважды встречалась, забрали. Не знаю, как его звали. Как правило, мы не знали адресов и настоящих имён друг друга. Меньше знаешь – лучше спишь. Его менты вели с другой стороны, по аналогичному делу. Я же случайно появилась на горизонте, и просто чудо, что смогла спрыгнуть. Благо, что муж у меня юридически был подкован грамотно. Мы часто обсуждали с ним ситуации возможных провалов, что говорить и что делать. Он всегда учил меня своему любимому правилу: «Если потерялась и не знаешь, что сказать, чем оправдаться, лучше молчи. Их работа – доказывать, что ты виноватая. Не фантазируй. За мелочь в словах можно зацепиться. Говори всю правду, и только там, где надо скрыть, сделай маленький зигзаг или умолчи». Я уже говорила, что он был очень умён, и его наука в криминальной жизни частенько выручала меня. А в тот день это было в первый раз.

Я была как выжатый лимон. Такой шок, что на время потеряла дар речи, а дома толком ничего не могла рассказать. Страх умереть в тюрьме был настолько сильным, что меня не брал опий. В эту ночь я через каждый час кололась, делала глупости и смотрела в потолок. Где-то месяц я ничего не могла делать, а уж о делах даже говорить не могла. Я не успокаивалась, пока того человека и ещё семерых не осудили за аналогичное преступление. Расстрелов не было, но срока в 12-15 лет получили все.

В тот момент я думала: «Всё, больше не буду никогда». Но время и затуманенная от наркоты голова сделали своё дело. Мне на ухо твердили, что все запасы кончатся, а оставшись без копейки, невозможно было бы начать снова. Не было бы денег закупить товар, нужен начальный капитал. И вот так этот урок ничего мне не дал, и я осталась в криминале, хотя было бы самое время соскочить, и биография была бы неиспорченная. Может быть.