World Anti-DrugTransnational Internet contest - "Maya"

А мы гуляли, пели, шли своей тропой.
Мы открывали двери, хоть вход был запрещен – МЫ ШЛИ В ОГОНЬ!!!
Алиса «Паскуда»

Это было очень «крутое» время. Мы ехали вдаль на трёхсот тонном железнодорожном составе, неслись на бешеной скорости под рёв тяжелых гитар и залпы из всех барабанных орудий. Было такое ощущение, что выбор уже сделан, выбор в пользу той сумасшедшей жизни, что с каждым днем будет гореть всё ярче и мощнее, и никогда не погаснет. Мне и Дрюсу было по шестнадцать лет. Никто даже не думал о том, что можно сгореть заживо…

***

Сидя на бетонных ступеньках «Вектора», я курил и следил за собакой, что рылась в куче гнилых овощей и разного рода мусора. Облезлая такая псина, с омерзительной раной в боку. Она вместе с этой кучей помоев отлично вписывалась в окружавший нас космос: обшарпанные стены кирпичных домов вокруг, окна первых этажей которых были заколочены досками и замурованы бетоном. Откуда-то сверху доносились песни из «Танцора Диско» вперемежку с матами, истошными воплями какой-то проститутки, которую мутузил, судя по второму голосу, профессиональный «синяк» Лемарь. Учитывая то, как он бухал, было очень интересно, откуда берутся у Лемаря душевные силы на шлюх. Он вообще был загадочным персонажем…

- Ты чё быкуешь, тварь?! (Звон стекла).
- Да ты в конец охренел? Я на спидозных не подписывалась!.. (Звон, звон, звон, стекла, стекла, стекла. Глухие удары. Кажется, зубы выплюнула.)

Нечто подобное творилось в квартире Лемаря практически каждый день. Когда у него было тихо, становилось не по себе. Заслушавшись индийскими песнопениями, я даже не заметил, как рядом со мной оказался Дрюс.

- Ну? Медитируешь? Здарова, что-ли!
- О! Здаров, здаров. Заслушался, вот. Слышишь? Лемарь опять концерт даёт с оркестром.
- Короче, поехали. Там все ждут уже, Мост звонил только что.
- Ну, поехали...

Направляясь к узкому пролёту между домами, я снова посмотрел на собаку.

***

К нашему приезду все подготовились на совесть. Об этом свидетельствовали штук пятнадцать пустых батлов «Русской Демидроловой», впрочем, аккуратно составленных в углу прихожей. На всю катушку рубил Slayer, а это значило, что количество полных батлов «Демидрола» было не меньше тридцати.

- Ну вы чё? – вынырнул из зала Мост. – Сколько можно ждать?
- Да нормально всё. Щас.

Мост. Это был человек не менее загадочный, чем Лемарь. Ему было лет двадцать, но выглядел он на все тридцать три, плюс все эти его проповеди, бородка, усы и волосы до плеч... Верили в него многие, в том числе и мы с Дрюсом.

Сквозь плотную дымовую завесу мы прошли в зал. Картина была что надо: десятка два запакованных в кожу человек сидели на грязных матрацах вокруг огромного перевернутого деревянного ящика, на котором в избытке находились батлы с доступной «палёнкой», консервные банки, забитые до отказа бычками, битое стекло, журналы Hammer и ещё целая куча привычного хлама. Всё вокруг было залито рёвом тяжелого металла.

Когда мы с Дрюсом и Мостом прикончили третью бутылку, я вспомнил, что вчера на концерте Мост обмолвился про какие-то новые уровни, на которые нам с Дрюсом пора бы уже перейти. Вспомнив об этом, я заорал в ухо сидевшему рядом Мосту:

- Мост! Что ты там вчера про новые уровни впаривал?
- Какие ещё уровни?
- Ну вчера в «Векторе», после концерта... Обещал сегодня показать ещё.
- А-а-а... Ты про это... Ну, пойдем!

Я толкнул Дрюса в бок локтем, и мы вместе с гуру Мостом прошли в соседнюю комнату, где тускло светила красная лампа, посреди комнаты стояли невысокий железный стол и табуретка. Закрыв дверь, Мост подошел к дальней стене, на ней висел шкафчик с грязным разбитым зеркалом. Он открыл дверцу и достал небольшой тряпичный свёрток. Подойдя к столу и развернув тряпку, Мост стал раскладывать шприцы, жгуты, ложки.

Нам ведь было всего шестнадцать...

***

Месяца через полтора, лёжа в больничной палате, я узнал, что случилось с Дрюсом и Мостом. Мост, в которого мы так свято верили, как оказалось, свалил тем вечером, когда нас накрыло. Его нашли через три дня на другом конце города в помойной яме, кто-то всадил ему нож в печень и изнасиловал, уже мертвого. Дрюс... Дрюс выбил себе зубы о край стола того, железного, в комнате с красной лампой, проглотил их и задушил себя жгутом. Если бы соседи не вызвали ментов из-за громкой музыки... В общем, там и «скорая» потом нарисовалась, меня увезли...

Сейчас мне двадцать один год. Я никогда уже не смогу ходить. Пять лет назад похоронили Андрея - Дрюса, моего друга, с которым мы вместе росли, вместе играли в группе, слушали одну музыку, учились в одной школе...

Его мама иногда звонит мне, спрашивает, не видел ли я сегодня Андрюшу.